Юлия Григорьева - Семиречье [трилогия : СИ]
— Обернись, тварь, — пророкотал Зверь.
— Что? — изумилась демоница и уставилась на недавнюю девицу и тут же разразилась новым взрывом хохота. — Ты будешь лучшей на моей псарне. — потом рявкнула. — Сядь и заткнись, пока я занята.
Что-то всколыхнулись внутри у Белавы. Всколыхнулось и опало. Она оскалилась.
— У тебя нет надо мной власти, полукровка.
Желана побелела и перестала смеяться.
— Меня никто не смеет так называть, псина, — рявкнула она и сказала что-то на гортанном непонятном языке, но ничего не изменилось, рыжий Зверь все так же стоял и насмешливо скалился.
И тогда Желана сделала то, что много раз наблюдал Радмир, пока стоял прикованный цепями. На ее руке появился огненный шар, и демоница запустила его в Зверя. Радмир ахнул и бросился к ним. Ярополк тут же рассек его рукав, зацепив руку. Белава поймала ее шарик, повертела в большой лапе, чем ввела Желану в недоумение.
— Знакомое колдовство, так ты этим жгла его тело? — сказал Зверь и превратил шарик в огненный ком. — Лови.
Желана еле увернулась, и ком, послушный воле Белавы, вернулся к ней, уходя в раскрытую пасть. Затем Зверь в два прыжка оказался рядом с демоницей, взял ту за плечи и нагнулся к лицу.
— Поцелуй меня, любовь моя, — зарычало чудище и припало к нежным губам Желаны.
Струйка крови потекла по шее Желаны, потом еще и еще, и она закричала. Ее крик отдался в ушах всех, кто был на поляне.
— Тебе хорошо, сладкая моя? — из пасти Зверя вырвалось нечто похожее на смех.
— Ты забрала мою силу, — взвыла демоница, закрывая руками рваное лицо. — Отдай.
— Забирай, — рыжий снова схватил ее и притянул к себе. Но прежде, чем что-то сделать, Зверь сказал. — Ты делала ему больно, ты истязала его, никто не смеет говорить ему гадости кроме меня… любовь моя. А теперь честная мена, я возвращаю тебе твою силу, и ты уходишь навсегда.
— Согласна, — закричала Желана.
Зверь оскалился, в глазах что-то мелькнуло, и огромные острые зубы сомкнулись на шее демоницы. Та завизжала. Мгновение, и черноглазая голова покатилась в огонь. Зверь сплюнул на тело тягучую черную слюну. Ярополк в ту же минуту тяжело осел на землю, тупо глядя на меч со следами крови. Радмир устало опустился рядом.
— Ты ее обманула, — усмехнулся он, глядя, как Зверь меняет личину.
— Нет, — пожала плечами Белава. — Я отдала ей силу, и она ушла… Ну, получилось задом наперед. Она ушла навсегда, а я вдогонку послала ее силу. Надо бы сжечь ее.
Она посмотрела на обезглавленное тело, и то поднявшись пошло к костру. Девушка провела рукой по носику, потом повторила то же самое с Радмиром и Ярополком.
— Значит, только ты можешь говорить мне гадости? — улыбнулся воин.
— А ты что-то имеешь против? — ее брови удивленно поднялись. — Ты же сам просил об этом.
— Когда это? — он был искренне удивлен.
— На берегу Буян-реки, — напомнила Белава.
— Я говорил о ложках!
— Ну, вместо них словесные шишки, — она направилась с видом победительницы к деревьям, но опять повернулась. — А, да, ты мне еще должен два сундука бус и сережки.
— Бусы красные? — подмигнул Радмир, еле сдерживая улыбку.
— Только попробуй, сожру. — и исчезла из виду.
— Ты далеко? — крикнул он ей вслед.
— До ветру, — донеслось в ответ.
— Ты поосторожней. Сегодня утром такая затея закончилась плачевно.
— Ты же не заботишься обо мне, — не удержалась она от шпильки.
— Ну что за вредная девка, — покачал головой Радмир.
— Природа у нее такая, — ответил чародей. — Наконец-то отмер. Надо какое-то более быстрое заклинание, с этим помереть скорей можно.
Оставшись одна, Белава тяжело сползла по стволу березы, на который успела опереться. Руки и ноги у нее дрожали, вся бравада в один момент улетучилось. Девушка встала на четвереньки, и ее стошнило.
— У меня по началу тоже так был, — проревел кто-то рядом.
Белава вскинула голову, это был большой медведь. Из-за его спины выглядывали светящиеся волчьи глаза. Недалеко сидели две необычайно большие рыси.
— Опять вы, — устало вздохнула чародейка.
— Так это, оборотень не отпускает, ты же знаешь, чай. — почему-то начал оправдываться медведь.
— Ты говорить можешь?
— Только я и могу. — медведь встал на задние лапы и встряхнулся. Шкура будто слетела с него, и перед девушкой встал давешний мужик, но без кистеня. — И вы оборачивайтесь.
Оборотни послушно встали на задние лапы. Вскоре перед Белавой стояли двое мужчин и две девушки.
— Дочки свояка моего. О прошлом годе в капкан попал, до смерти мужики палками забили. Вот теперь я за ними смотрю. — пояснил оборотень.
— А где еще двое волков? — спросила чародейка.
— Сдохли, — тяжко вздохнул оборотень. — С тварями мы сцепились прошлой ночью. Я таких раньше не видел. На тебя похожие, только дохлые.
— То есть? — она с интересом посмотрела на мужика.
— Мы же не слепые, падаль не жрем. Человечиной вообще не питаемся. Только грабим и убиваем, конечно, коль придется. Жисть такая, — философски изрек он. — В тебе кровь горячая, сердце бьется, потому как мы, имеешь две личины. А эти твари дохляки, как вурдалаки, потому не меняются. Ты это, знай, мы от мести отказываемся. Ты вроде как наша теперича. А свой своего, бой честный. И мужика твоего не тронем, ему бедолаге итак от этой бабы досталось. А ты здорово ее. Я сначала подумал, отпустишь, а потом не, смотрю, правильно девка мыслит. Не ушла бы она, черная вся.
— Правильно-то правильно, да кто мне теперь ее заменит? — сказал кто-то в темноте.
Что-то тяжелое опустилось Белаве на голову, искры полетели из глаз, и она провалилась в темноту.
Глава 29
Ярополк по десятому разу просил у Радмира прощения, и тот по десятому разу отвечал, что зла не держит, и это были чары суккуба-полукровки. Воина так и подмывало рассказать тысячнику, что он сказал о Белаве, и как нацеловывал тут демоницу, но молчал, понимая, что это просто мелкая пакость, не достойная настоящего мужа. Дарей тоже чувствовал себя виноватым за свое плохо работающее заклинание против чар. Радмир в пол уха уже слушал тысячника и все больше прислушивался к темноте за деревьями. Наконец, шок прошел и у Ярополка, он начал оглядываться.
— А где Белава? — тревожно спросил он.
— Пошла туда, — ответил Радмир, и, уже не выдержав, встал и направился туда, где исчезла девушка, за ним пошел и Ярополк.
Вдруг послышался глухой вскрик и многоголосый вопль. Мужчины выхватили мечи и бросились в темноту.
— Белава, — крикнул Ярополк, но ответил вместо девушки мужской бас.
